* * * *
Расцвела черёмуха
Рано на заре,
Искупавшись ночью
В лунном серебре,
И с утра пораньше
Мягок и тягуч
Посылает к солнцу
Свой молочный луч,
Чтобы не обидеть
Весь честной народ
Разливает всюду
Свой душистый мёд,
И от веток белых
Глаз не отвести
Ранние дороги,
Новые пути.
На губах искрится
Утра терпкий мёд
За окном черёмуха
Радостно цветёт.
* * * *
Небесный луч,
Посланник в никуда,
Могильщик туч,
Без имени звезда,
Зачем ты льёшь
Свой зябкий жёлтый луч
Сквозь переплёты
Почерневших туч?
Кому ты светишь
И летишь куда?
Ведь этих туч ты
Разогнать не в силах
Покуда наша горькая беда
Не станет нашей
Общею могилой
****
С каждым днём
Всё тише,
С каждым сном
Порочней,
С каждым часом
Глуше
Или холодней
Облетают с веток
Ржавой тряпкой
Листья
И зима морозит
Инием саней.
С каждым годом
Режче,
С каждым духом
Крепче
И с порывом ветра
Заслоняя жизнь
Вот уже неделю
Или всё столетие
Пролетает полем,
Не даёт уснуть.
Музыкой тиранов
Всех тысячелетий
Ей в снегах голодных
Уготован путь.
* * * *
Кануло, кануло, сгинуло
Вслед за сумятецей дней
Снова меня покинуло
Лето под свист сентябрей.
Ветром земля запорошена,
Тучек осенних гряда,...
Яркого солнца горошины,
Куда вы исчезли, куда ?!
Вы как бродячие странники,
Вы как меж пальцев вода
Через снега и скитания
Снова вернётесь сюда,
Чтобы в борьбе с бесконечностью
Хмурых и пасмурных дней
Кануть с былою поспешностью
В омут осенних дождей
Святой Владимир
Пляшут белые метели,
Заметает снег следы.
Все вороны улетели,
Чтобы дальше от беды.
Древний город словно вымер.
Воет вьюга, трутся льды,
Лишь один святой Владимир
стал напиться у воды.
И когда жара съедает,
Солнцем плавиться гранит,
На горе с крестом Владимир
В одиночестве стоит
Помнит он жару и холод,
Половецких песен стон,
Чёрный мор и страшный голод,
И булата бранный звон.
И когда на сердце тяжесть,
Веет холодом в груди
Лучший друг не скажет даже:
"Что там будет впереди..."
Прихожу туда, где вечность
Стынет у гранитных плит.
Над Днепром легендой вещей
Этот памятник стоит!
(март 2002)
Про зрение
Меня уносит ветер
расстояний,
Дорога жизни вдаль меня влечёт,
От прошлых встреч до новых расставаний
Давно уже потерян первый счёт.
Ведь некрасивых женщин не бывает.
Бывает только правда и обман.
Мой самолёт сегодня улетает
Пробив дорогу сквозь густой туман
И с высоты лечу над облаками
Уже не Я
Летит совсем другой.
И у него земля не под ногами,
Он на прощанье машет всем рукой
Его влекут придуманные дали,
Совсем другая женщина зовёт.
Кто скажет, что такого не бывает-
Тот понимает всё наоборот
(март 2002)
Соавтор
Мне в голову
забрался чёртов бес,
По крайней мере
что-то в этом роде.
Пока я спал,
он втихаря пролез
И с той поры
обратно не уходит.
Перебирая
звонкие слова,
Он как Старатель
ищет золотые.
Моих стихов
витые кружева
Нас связывают
общей эйфорией.
И червь сомненья,
словно острый шпиль
Мне ранит сердце
остриём железным
Его манера
обретает стиль
В моих стихах
мучительных
и нежных.
* * * *
Тает день лицом заката,
Растворяясь в чёрной мгле
В грозных сумерках набата
Нашей жизни на земле.
Оскуднело лихолетье,
Расползлась по миру тень
Не одно десятилетье
Не начавшись тает день!
Безразличьем и бездушьем
Разаряя пыл сердец
Всех одной верёвкой душит
Незадачливый подлец.
Не соседствует с любовью
Звон подковы сапога,
Окрапляя свежей кровью
Слёз горячих берега.
****
Чёрное небо,
чёрные птицы,
белых стихов
почернели страницы
чёрные лапки
уснувшей синицы
Нет мне не снится
не снится
не сниться!
Чёрное небо
чёрная пыль,
белых каштанов
чёрная быль
Вижу глаза
не проснувшейся
птицы
Нет мне не снится
не снится
не сниться!
Вижу в огне
почерневшие лица
Ту вижу,
что с ними
должна породниться,
коса её чёрною
пастью косится
Нет мне не снится
не снится
не сниться!
Где мне воды
из колодца напиться?
Горькие слёзы
судьба раздаёт.
Нет мне не снится
не снится
не сниться
горькой полыни
Чернобыльский мёд
(апрель 1986)
Моих стихов...
Моих стихов шальная
блажь
Взяла меня на абордаж,
И по судьбе водя перстом
Предстала списанным листом,
Где в меру мудры и легки
Собрались все мои стихи
И завели между собой
Прожитых дней словесный бой
И слово,что ещё вчера
Слетело с острия пера
Хотело самым первым стать
Словам пророческим под стать
И вечен мир и нам с тобой
Не нужно радости другой,
На смену смелы и легки
Приходят новые стихи.
Таким представить я готов
Чудесный мир моих стихов.
(30 марта 2002)
У самого синего моря
из классической поэзии
У самого синего моря,
А может у края лагуны
Старик со своею старухой
Жил в стареньком крохотном доме.
Что жил - это сказано громко
Старуха бранилась нещадно,
А жизнью назвать проживанье
С ворчливой старухой негоже.
Поэтому часто бывало
Старик углублялся в раздумье
И к небу взывая: "О, Боже..."
За правду просил заступиться,
Глаза его были сухими,
С них жалкой слезе не скатиться.
И вот он пошёл порыбачить,
И только забросил свой невод,
Как умную рыбку поймал.
А рыбка та стала молиться:
"Пусти меня старче на волю",
Я так твою жизнь обустрою,
Что в сети твои косяками
Вся рыба пойдёт как вода,
Ты станешь богатым и знатным,
Прогонешь из дома нужду.
Да молвил старик ей печально:
"На сговор с тобой не пойду
Своих продавать не в новинку
Но это ведь право грешно,
И больше не мудрствуй лукаво,
Плыви себе глубже на дно."
А дома старуха брониться,
Да старцу не всё ли едино,
Что толку от свары такой.
У самого синего моря,
А может ему всё приснилось
И тихо слеза затерялась
В колючей щеке старика.
(4 апреля 2002)
****
Зачастили к нам туманы,
Невевает ветер грусть,
Я сегодня рано-рано
По Воздвиженской пройдусь!
Только здесь при лунном свете
Я почти схожу с ума,
Миражами на рассвете
Мне мерещаться дома,
Что поднялись под горою,
Встали из небытия,
Только здесь я что-то стою...
уВЕЛИЧИВАЮСЬ Я !!!
Только здешних колоколен
Резкий и тягучий звон
Прямо с ног меня сбивает
Заставляя бить поклон
Всё здесь радует до боли,..
Горы здесь на высоте,
Разгуляться бы на воле,
Да хозяева не те!
На Гончарной репяхами
Зарастает длинный ров,
А в "Воздвиженском" отеле
Заправляет Гончаров.
Всё здесь замерло до лета
Или снова до зимы?
Нам никто не скажет это
Я не Я и мы - немы.
P.S.
Только в старой церкви у амвона
Как молитву первому лучу
Кто-то каждый вечер зажигает
Восковую жёлтую свечу
Перевод
Не бродить нам целый вечер
Нам долго не гулять под аркой!
Ночных причудливых небес
И с замиранием сердец
Следить за плоскостью луны
Так неподвижной, как и яркой.
Как шпагой вынутой из ножен
Душа взлетает через грудь,
И сердце стынет лёгкой дрожью
Забудь тщеславие! Забудь!
Вся ночь пропитана любовью
Но день погасит всё вдвойне
Нам долго не гулять с тобою
При очарованной луне |
George Byron,
So, we'll go no more a roving
So, we'll go no more a roving
So late into the night,
Though the heart be still as loving,
And the moon be still as bright.
For the sword outwears its sheath
And the soul wears out the breast,
And the heart must pause to breathe
And love itself have rest.
Trough the night was made for loving,
And the day returns too soon,
Yet we'll go no more a roving
By the night of the moon/
to rove - бродить sword-мечь
sheath - ножны |
|