| Ася
Анистратенко
Жил-был человек (для ms)
Жил-был человек в своем собственном мире,
Не граничащем ни с одним из известных.
Там было интересно.
Люди, жившие в той же квартире,
Преимущественно общались с портретом,
Преуспевая в этом.
Иногда они заходили за солью.
Реже - без стука, чаще - стучали,
Соль получали.
В остальное время ему звонили,
Слали открытки и телеграммы
Милые дамы.
Однако для межгалактической связи
На тонких конвертах всегда не хватало
Малой детали -
Марки достоинством десять иллюзий.
Письма всегда возвращались обратно.
Кстати, занятно:
Сам он не числил себя поэтом.
Чем-то ему не нравилось слово.
Видно, в основе
Литературы его планеты
Не было неистребимой темы:
«С кем я
Провел это лето».
Монолог лирического героя
Я не прекрасен, и в этом вся соль. И сахар
весь, вероятно, тоже (она гадает,
кто переводит продукты...). В синих трусах, и-
сторией уходящих в седую даль, я -
в частности, не прекрасен: на табурете,
в тапках и ожиданьи программы «Вести».
В комнате столько заката, но делать с этим
что-либо просто лень. Придет - занавесит,
или же солнце сядет. Сижу, как в супе
муха - в оцепенении пыльно-желтом...
Бывший любитель во всем доходить до сути,
но по дороге забывший, зачем пошел-то.
Женщина любит и так. Говорит, что любит,
пишет об этом, и метит стихом в изъяны.
Злится, ревнует, ругает, выводит в люди, -
любит - любым: непрекрасным, небритым, пьяным...
Брюки надеть или прямо в трусах спортивных
Выйти за пивом? Оно зовет за собою.
Мне одному от такого себя противно.
Где ее носит сегодня с ее любовью?
Колесо
С детства любила воду. В любой реке
Видела душу, нрав, темперамент, суть.
Раз пять тонула, но некий знак на руке -
Крестик не то квадрат - обещал: спасут.
Видишь, жива. И все так же топлю тоску
Памятным грошиком взгляда. Читай, везде.
Невка, Ла-Манш, Катунь или Иссык-Куль -
Что-то меня привязывает к воде.
В том, что касается видов и форм земли,
Предпочитала горы и острова
(люди - то альпинисты, то корабли,
Либо - взобраться, либо - поприставать),
Пристани, пирсы, набережные, мосты -
Всю земляную оправу морей и рек,
Карты - как способ видения с высоты,
И высоту - как ступеньку к иной игре.
Ветер, пропитанный йодом, несущий шум
Моря, катающий звук леденцом во рту,
Воздух, которым пою, говорю, дышу -
Третья любовь - водолейство, Меркурий, ртуть,
Максимализм, пограничье, черта, карниз,
Взгляд из окна, пузырьки в голубом стекле.
Не самолет, но заржавленный механизм
Чертова колеса - кувырок к земле...
Воздух. Движение ветра и облаков,
Церкви, высотки, река о семи мостах...
В детстве - предел понятия «высоко».
Позже - предел понятия «красота».
Хочешь увидеть, как мир апельсинно кругл,
Как этот город прозрачен и невесом?
Я приглашаю - не на высоту, в игру -
В преодоленье. На
чертово колесо.
Сесть, ухватившись за бортик чудной ладьи,
И закурить, доскрипев до вершины дня...
Можно один за одним приручить слои
Воздуха, света, пространства. Тебя. Меня
|
