| |
Павел Настин
Сутры дождя (цикл стихов)
trishna
Моллюсковая Сутра
trishna
момент перехода рисков
и права собственности неуловим
еще вчера эти слова были моим телом
домом делом теплом а сегодня это
застывшие мертвые слова-слова
говорят поэзия проза
луна балкон серенада роза
воображение творчество произведение
поэт и толпа и толпа поэтов
как убоги и беззащитны
уже произнесенные слова
как сказанное ложно
как далеко им до меня-меня
чьей частью они являлись
мне являлись во сне наяву
частью меня самого
являлись мне эти слова
каким дешевым теперь
безумием пахнут мои слова
чем же пахнут мои слова?
пахнут ли они мертвым моллюском
с полураскрытыми створками раковины
на песке ослепленном солнцем?
есть ли в них запах женщины
есть ли в женщине влажный
запах моллюсковой древней жизни
раскрывающей створки жадно
перед моим желанием?
мое желание женщины может
ли оно быть больше
чем море женщины?
издают ли мои слова запах женщины
бывшей вчера женщиной большей
чем мое желание женщины?
чем мое желание моря?
есть ли в моих словах
озноб от того как я медленно
погружаюсь в древнюю воду женщины
как раздвигаю собою воду
как по ее груди по лицу по ее спине
расходятся волны когда я
касаюсь подводных створок
жадный рот моего я-зверя
приникает к древнейшему руслу слизи
и пьет ее и трется щекой
о невозможную нежность воспоминаний
которым четыре миллиарда лет
мой зверь становится бессловесным
кричащим огромным зверем
мой я-зверь входит в женщину
и становится никем
женщиной становится
перестает становиться
тонет в ней растворяется
меня забывают меня теряют
мне звонят меня снова нет дома
сто лет мне никто не пишет
нас двоих уже нет
есть только общая память
один пра-зверь
и нам снова ноль
минус четыре миллиарда лет
утро первого дня творения
здравствуй
круг воды
круг ветра
на песке слепое солнце
лепит тени
ветер лепит волны
на слепом песке
под солнцем раковины сердцевидок
выброшенных прибоем
раскрываются после полудня
издавая запах мертвого моря
моллюск желания женщины
раскрывается мне навстречу
запахом моря живого
мои слова и реки
(мои сухие губы сухие руки)
жадно стремящиеся в море
вливающиеся в море женщины
как беззащитны сегодня
дети моих слов
слова моих детей
с каким смирением они любят
боятся моря
и любят море
апрель 2002
Весна без дождей...
trishna
весна без дождей
без нежности остается город
жадный город жирный город
худой и тощий голодный город
пыльный пьяный копченый город
река обмелела до самого срама
весна без дождей
всю ночь был счастлив
снилось мне и был счастлив
брусчатка
умные головы из гранита
улица обрывается
воображаемой бездной верфей
вода
разливается на мостовой
синяя и золотая
вечная истинная живая
она отражала и отражала небо
собою ласкала небо
баюкала в бликах небо
в ладонях носила небо
не расплескала ни капли неба
любимая стала небом
возлюбленному стала небом
вода
любимая
стала небом
p.s.
снилось и я был счастлив
любимая стала небом
22 апреля 2002
Сутра Отц_Ветшего Папоротника
trishna
И если приходит кто видеть меня, говорит ложь;
сердце его слагает в себе неправду, и он,
вышедши вон, толкует.
Пс. 40, 7
I
(введение)
Мне говорят: сегодня - не вчера.
Я в телефон: отложим все до завтра,
но знаю, что вчера его не будет,
что и сегодня - это не вчера,
что завтра - не вчера и не сегодня,
но говорят, что следует за ними.
(Как слепой на поводке у обученной собаки)
Вчера нет с нами,
и прошло сегодня,
сегодня я сейчас не нахожу,
в сегодня призраки пустых воспоминаний,
мучительных,
болят глаза усталого воображенья,
накатывает ужас - не вчера!
Вчера я так не чувствовал себя,
сегодня - плохо мне,
сегодня - не вчера,
но за вчера уже не разглядеть сегодня.
Прошло сегодня пустяком
по перегруженной ретине,
по пустоте событий проползло,
рассыпалось осколками стекла,
и затихает в пыльной пустоте - чего?
Что есть та пустота,
где затихают
по-настоящему?
Исчерпано в беспамятсве сегодня,
раздавлено докуренной сигаретой
в пепельнице моей памяти,
но сегодня не в силах стать вчера,
мое сегодня не способно
принять хотя бы форму не-существованья,
присущую вчера.
Не нахожу сегодня...
Сегодня я в сегодня себя не нахожу!
Стоит задуматься о простых вещах,
как удивление разрастается
до крошки кристаллика кремния
всей моей странной жизни - странной тем,
что странничает из вчера в сегодня,
странным образом устремляясь в завтра.
Жизнь вечно перепрыгивает пропасть между
вчера и завтра - прыжок
из никуда - ведь нет уже вчера,
и в никуда - ведь завтра еще нет,
а пропасть - это пустота сегодня,
чье бытие неуловимо,
а становленье - просто суета (см. Экклезиаста),
сегодня не приносит плодов вчера,
сегодня не способно стать завтра.
И вот, перед толпой зевак храбрейший муж
свой ежедневный совершает подвиг
- прыжок из ниоткуда в никуда
и ни над чем - решительный прыжок.
Герой, ты видишь сам, смешон и жалок,
чем он рискует прыгая на месте?
(- Какое, к черту, место? - это время!)
(- О чем ты, Фауст? Глупые слова!)
Пропасть между вчера и завтра
вечно перепрыгивает жизнь
и никогда не достигает цели.
Сейчас же научи меня сейчас!
- тому есть сейчас,
что есть благое иго и бремя легкое,
сейчас же научи!
Научи, ведь мое сердце устало
быть бездомным животным,
мое сердце болит от пустоты,
от пустоты пустоты,
от пустот в пустой пустоте
болит мое сердце.
Как ему хочется вновь оказаться дома!
II
(материал и методика)
А пока моему неумехе
остается лишь длить и длить
тлеющий промежуток,
длить его нитью жизни,
линией сердца, ума, событий,
венериным бугорком,
венериным башмачком
притопнуть,
повести бровью,
стрельнуть глазами,
раскрашивать облака,
серые серые облака.
Сегодня рыться в мусорных баках
вчерашних желаний,
хмуриться наступающему сегодня,
все оставляя на съедение завтра.
Завтра - оно пожирает нас заживо,
мертвыми нас пожирает заживо,
ворчливо роясь в мусорных баках
наших вчерашних желаний.
Вот и я в этих мусорных баках
вечно что-то ищу,
серьезный и весь в заботах,
потому что вчера в прошедшем,
сегодня проходит мимо,
а завтра не наступает.
(Прикуривать одну от другой
сырые сигареты дней,
гасить ночами,
откашливаться по утрам от
пасмурных воспоминаний.)
III
(результаты исследования)
Моя жизнь длится вечно,
она в пустоте над пропастью
из вчера в сегодня,
прыгающая в завтра жизнь,
из вчера в сегодня,
прыгающая в завтра вечно.
Нить пустоты не рвется,
потому что нет пустоты и нити,
нет прыжка, нет вчера, сегодня,
нет вечности прыжка из вчера в сегодня,
а о завтра и говорить не стоит.
IV
(обсуждение результатов)
Савл в Дамаск поспешал по делам,
да и Бодхидхарма
отправился на восток
не из праздного любопытства.
Глупо, не правда ли?
V
(выводы)
(Много имен у него,
и одно из них - ад...)
И вот я в кино, я вижу, что я в кино
в главной роли,
кино обо мне, для меня, мое,
и мне меня в моем кино
показывают вечно как кино,
я срежиссировал,
я написал сценарий,
и каждый день я зарабатываю деньги
на кино,
где сам себе себя в своей же роли...
И у меня нет век, чтобы закрыть глаза,
нет головы и шеи, чтобы отвернуться
от жуткого лица и голоса с экрана.
И если ты читаешь эти строки,
то и в твоем кармане есть надорванный билетик на сеанс,
где ты себе себя показываешь вечно,
где ты - спаситель, ты - герой-любовник,
весь ты, такой, весь из себя,
весь в предвкушении счастливого конца,
(по весям, градам - победитель,
апплодисменты - градом)
который никогда не наступает.
Что же,
спокойной ночи,
пускай приснится
тебе хоть ничтожнейшая
из возможностей пробудиться.
апрель 2002
В проеме во сне...
trishna
В проеме во сне в процессе движения к вечной весне
В пролете туннеля за пологом смога
В надежде на более светлые дни
В пустом коридоре за дверью дурацкой мечты
В испитых пилотах ведущих беременную планету насквозь из осени в лето
В прилизанных клерках и половых в заведениях рангом повыше морга
В руинах античных гармоний и прочего гуманизма
В мрачных аукционных питомниках мрамора и фарфора
В метро и трамваях распроданных до рассвета
В унылых трудах понедельника с видом на пятницу
В монгольских песках приближаясь к оттаявшему Тибету
Старая трехлапая сука... (лучшая колыбельная для Тонио)
trishna
Мы сядем с тобою ветер
на этот камушек смерти.
Александр Введенский
Старая трехлапая сука...
(лучшая колыбельная для Тонио)
старая трехлапая сука
отставной козы просто сука
бывший зверь
выцветший хаки
седая
нет левой передней лапы
или с рождения она такая
или под машину попала
поезд трамвай троллейбус? что там? где же?
недостает одной лапы для полного счета
(it's seems odd)
минус плечо
(минус время пространство вечность)
сперва даже не разобрать
(подвенечность)
что она трехлапа
(извечности дорогого стоит, говорила мне бабушка)
вроде бы все в порядке
(не ходи один куда глаза глядят)
она привыкла
(это я выдумал, что она привыкла)
давно привыкла
(глаза - слепые)
быть старой трехлапой сукой
щенилась от шелудивых
(впрочем, бабушку я выдумал)
вряд ли помнит сколько
рожала этих
(бабушка не говорила)
которых она не помнит
стоит себе на трех лапах старая сука
(с чего я взял, что она - сука?)
в дверях пригородного магазина
где еще сохранились
старые немецкие надписи
"Колониальные товары" и "Спиртное"
(по-немецки, не помню, как пишется)
выеденной черной краской
весздессущи трехлапые суки
она стоит у железной двери
(возле железной дороги)
обитой искусственной кожей
хоть не ее кожей и то неплохо
к старости суки обычно толстеют
но в ее случае приходится
тратить слишком много усилий
чтобы ковылять от помойки к помойке
по пыльной окраине и мусорные баки
теперь делают слишком высокими
(высок мусор наших баков и баки нашего мусора высоки)
ей не запрыгнуть
(как должно быть постыден теперь наш мусор)
да и что тут ловить
(или я не улавливаю смысл сути?)
какая пожива
(суть смысла не догоняю)
она худая седая старая сука
она ждет вечера
пока местная пьянь
как бы чудом сама собой разведется
(как волосы Офелии в струях Мелек-Чесме)
на подачку копченой скумбрии
старая трехлапая сука
в дверях пригородного магазина
заглянула в мои глаза бегло и остро
(остро и бегло)
и я
не успев отвести свой взгляд
увидел в ее глазах
что я не вижу
(в ее глазах)
не читаю
(в ее глазах)
я
(меня просто нет в ее глазах, нет меня)
не увидел
(впрочем)
ни боли
ни сожаленья
(впрочем)
ни радости
ни надежды
ни обвинения
(нет меня в ее глазах, нет меня)
ни прощения
(кровь)
ни спокойствия
(любовь)
ни тревоги
(это такая рифма)
ни веры
(люблю все новое и нео
бычное)
ни отрицанья
ни просьбы о подаянии
(морковь)
ни угрозы
ни радости
(люблю ошпарить высоким штилем)
ни слезы
ни усталости
(и в гроб сходя)
никакой надежды
(благо словил)
старая сука трехлапая сука
с глазами слишком черными для печали
почти слепыми
слишком зрячими
чтобы видеть (слишком слепыми, чтобы)
глубже всех океанов
марианских впадин всех океанов
ты не плачешь сука уже не плачешь
слезами этих выдуманных океанов
фальшивой солью выдуманных океанов
дешевой солью чужих тебе выдуманных океанов
смотришь без грусти
с молчаливой печалью
(впрочем, без всякой печали, но так говорится)
ничего никому не желающей сказать печалью
(кем кому говорится это?)
текущей шире
(впрочем, твой взгляд -
стоячая вода древнего верхового болота)
чем течения всех этих чертовых океанов
с глазами настолько черными
(впрочем, они белесы)
что они отражают небо
не искажая неба
(нет неба, впрочем)
жизнь - не искажая жизни
(мучительно умирающей раком в муниципальной больнице)
здесь и сейчас именно на трех этих сучьих лапах
на ступеньках пригородного магазина
я заглянул ей в глаза
Ничто в ее глазах (в ее глазах)
(ничего, впрочем, в них не увидев)
старой трехлапой суки
(впрочем, мне показалось)
я сел в автобус
она осталась
моя жизнь - старая трехлапая сука
апрель 2002
Маленький Истина и маленькая Любовь (фрагмент)
trishna
Не знаю о себе,
сегодня снег,
и свет от фонаря
к теням лиловым тянется лениво,
все замерло,
все ждет нас на пороге,
весь мир, готовый лечь дорогой чистой,
дорогой без усталости и сна,
дорогой незакрытых глаз,
и сердца взмах как обещанье жизни вечной
над пеплом сбывшихся надежд,
и никому не отобрать твоей любви у снега и у лета,
у пасынков воды, у пастухов рассвета,
у востока, у коз в урочище среди травы предсмертной,
среди небесной пыли, что незаметно для глаз
восход стирает с земных вещей пред тем,
как ты войдешь, в дверной проем дня светлого,
любимый.
1998
ПРОЕЗДОМ
trishna
ноктилюка море афалины
ночь в Керчи
казенный дом
валет и дама
хлопоты пусты
но платят жизнью
разлука и надежда
вечно вместе
и пыльные вокзалы
где список кораблей
и как-то незаметно все проходит
а смерть уж тут как тут
ракушки на пустых песчаных пляжах
внезапно раскрываются под ветром
как книга жизни прошлых экипажей
пилотов из нигде в ничто
2001
Письма в стиле прости меня ...
trishna
письма в стиле прости меня
за то что я не ты
и телефонные уловки
старинный фокус
с белыми мышами
в бродячем цирке
странных ситуаций
где так невесело
но надобно смеяться
раз куплены билеты
ах детям на смех
клоунские слезы
февраль 2002
Она чиста
trishna
в последнее время
радость моя
последнее время
соленое море и сладкое горе
разлука приснится и встреча не состоится
избавление от страдания
отчуждение ожидания
из сердца стрелу вынимают
- больно
завидуешь тени своей на снегу
невольно
- чиста
2002
.
trishna
на полу в темной комнате - ом
гате гате парагате парасамгате...
истончившиеся лучи автомобильных фар
переползают с потолка на стены и кружат,
я искал войти в жизнь - это так далеко,
я искал выход из жизни - это так далеко,
как ведут себя ночью не видимые предметы?
ветер полощет узкие листья ивы
за условной границей шторы,
море при сгонном ветре холодно и спокойно
отступает от берега, не волнуясь,
берег воде не нужен, вода не нужна воде,
ветер воде не нужен, и зрители не к чему,
форма - пуста, пустота - форма, пустая пустота,
тонуть в холодной воде означает -
подробно и бережно умирать,
с языка ночи на пол капает темный воздух,
обволакивая тело медленным течением холода,
отплыв от берега метров триста я жду, когда же
ноги сведет судорога, и я стану захлебываться
солоноватой водой, становящейся смертью,
так я узнаю подлинный ее вкус, пригублю
древнюю воду, древнюю соль самой жизни,
сердце не выдержит гонки преследования,
тепло покидает тело, упрямая
жадность дыхания, на экстреммуме ужаса
прошлых привычек смолкнет сознание,
тьма абсолютна, перехитрив себя,
покидаю клетчатый свой кораблик,
вокруг только холодная прозрачная вода,
то, что названо моим телом,
медленно опускаясь, ложится на дно,
переждать сгонный восточный ветер
до первого шторма
.
май 2002
ЦИКЛОН
trishna
губы гавани
обветрены
полураскрыты
нордзейский китай циклона
лижет портовый клитор
бледные бетоны пирсов
содрогнувшись
крошатся мелом
бродячие собаки
волокут животы по небу
беременные дождем
и нарожав щенков
пускают по щеке
сползать за ворот
зонты забыты
там же где заботы
2001
РОМАНС
trishna
I
Взгляду в зеркале холодно невыносимо.
Исходил все улицы,
искал ли чего - не помню,
поразбил все ноги об эти камни,
раскровил улыбку по острым граням,
и
реплики жадно разинутых ртов,
рваные раны ртов,
ради большего хлеба,
требуют больших зрелищ
и большей любви,
обделенные данной уже Любовью.
И ты, моя любовь, уже пропала зря,
среди этих асфальтовых соблазнов,
и ты, моя любовь, уже почти погибла
среди прямых придуманных углов.
Под пение сирен я погружаюсь
в глубоководные развалины квартир,
в подземный мир витрин и коридоров
и вижу там тебя на самом дне,
а сердце
не в пространстве,
но в тени,
во времени,
устраивается все поближе к свету,
где свет и в темноте
не прекращает быть,
и где ему теплее - там живет -
в пустынной пыли у огней Святого Эльма
на мачтах кораблей,
которым не вернуться больше в море.
II
Увидев, промолчать, остаться при своих,
вне правил, вне игры,
Тебя узнать, случайно отразившись,
в пустой витрине серебра и злата.
Погибнуть в пыльной паутне расстояний,
- пространства, времени,
трудов и дней,
обрезанных надежд
на призрачное завтра.
Ожить в уюте неожиданной свободы,
где без страстей, обид и сожалений
проходят мимо видимости мира,
не оставляя даже малый след
в едва живой душе и еле слышном сердце,
все же боящемся вздохнуть и не заглохнуть,
и проживать по месту жительства и смерти
единственно возможной жизнью тени,
- единственной не выпачканной вещи,
ползущей в небе, отраженном в лужах,
по перекресткам ломаных прямых,
когда-то бывших судьбами людей,
в чужом лице внезапно отраженнных
последним отражением любви
- пустой и полой,
высохшей и мертвой любви к себе,
к последнему тому,
что ни живет -
чему не умирать.
III
Аптекари торгуют невозможным.
Врачи молчат над обреченным жить.
Сквозь стены льется свет,
пробившийся из сумерек событий
твоих нелюбящих любимых,
фонарная горячка газовой гангрены,
последнее по счету искушенье антоновым огнем,
чума гонящихся тротуаров.
Ты болен.
Ты боишься света.
Urbi et orbi: я люблю тебя.
Распутица желтых трамваев мешает уснуть на твоей груди,
очень уж скоро времени больше не будет,
но голод мечты останется неутоленным.
IV
Разве есть что-либо кроме нашей любви
в мире насмерть пропитанном облаками?
coda
trishna
вербализация боли
человекочеловеказапертоговчетырехясебеясамя
на этом все
остановка - дно
на дне зеленые и желтые камушки
кожа воды прозрачна -
голубые глаза серебристых галок
май 2002
Базилевсы скоро забывают...
trishna
Базилевсы скоро забывают,
Как выглядит некрашенная шерсть,
Литургически летаргируя,
Судят о зримом и зрению недоступном.
Ангелы снимают роликовые коньки
И садятся в кружок под деревом отдохнуть,
Поежившись, складывают на спине крылья,
А корни дерева - сухие твердые вены,
Вздувшиеся на животе земли, -
Корни неблагого.
Ангелы, легкие вестники, почтовые птицы неба,
Дайте знать, доходят ли мои письма?
май 2002
Сердце боится ночи
trishna
Днем невидимо пламя
Поль Элюар
слова как спутанные волосы вероники
ники ники вероники чушь какая
там - это далеко очень далеко очень далеко
никогда не увижу никогда никогда тебя
ника ника к черту никакая не вероника
так себе богиня голос далекий голос
волосы голосы глоссы глоссусы ники
живем будто не помним делая вид
что делаем вид что не помним
скоро не будем помнить
делая вид что живем ники
май 2002
© Павел Настин, 2002-2003.
E-mail: nastin@polutona.ru
|
